На мой взгляд одно из слабых сторон марксизма являлась недооценка роли личности в истории (да и личности вообще). На самом деле практически всё, что происходило в достоверно установленном прошлом, доказывает едва ли не обратное – буквально всё зависит от личных качеств элиты государства.
Одной из демонстрацией этого тезиса, на мой взгляд, может служить биография главного деятеля события, пошедшего в историю под названием битва под Монастырищем. Это сражение произошло в ходе украинской национально-освободительной войны Богдана Хмельницкого против поляков. Сражение состоялось 20–21 марта 1653 года под местечком Монастырище.
Сражения той войны отличались ожесточенностью и были столь кровопролитны, что замерли по причине полного исчерпания людских резервов сторон. Достаточно сказать, что в отличие от Западной Европы, где бои как правило ограничивались одними сутками, сражения польско-украинской войны могли длиться несколько дней и даже недель.
Вот и под Монастырищем было нечто похожее. В это укрепление польский коронный гетман Стефан Чарнецкий загнал винницкий казачий полк легендарного Ивана Богуна. Тут по всем воинским законам и конец пришел бы осаждённым. Однако, используя казачью партизанскую тактику, в самый неподходящий для поляков момент лучшая часть украинского отряда ударила в тыл наступающим.
Остановить панику Чарнецкому не удалось, хотя он очень старался – в бою без брони он полез в самую гущу событий и получил ранение в голову – пуля раздробила ему нёбо да так, что потом пришлось его протезировать серебряной пластиной. Кстати, благодаря этому ранению польский полководец вошёл в историю мировой медицины – польскому предводителю впервые в мировой практике была вставлена трахеотомическая трубка, которая не позволила ему задохнуться (и слава богу, как оказалось в дальнейшем).
Неизвестно, чем бы в итоге закончилась вся эта поножовщина, если бы … Нет, не угадали. Не Переяславская Рада. А событие куда более конкретное – Potop Szwedzki, или как его еще называли – Шведская Погибель. Ослабленная кровопусканием Польша не могла не попасть в поле зрения молодой европейской хищницы – Швеции. Две шведские армии фельдмаршалов Арвида Виттенберга и Густава Отто Стенбока с весны по осень 1655 года уничтожили фактически все вооружённые силы Польши, захватили большую часть её территории, а польский король Ян Казимир отправился в изгнание. Большинство польских магнатов и шляхты признавало власть шведского короля Карла Х Густава. Вельможи Александр Конецпольский, Ян Собесский и Дмитрий Ежи Вишневецкий вместе со своими надворными отрядами перешли на службу к шведскому королю.
Зацепились поляки только на самой южной оконечности своего государства – ещё оставался польским Краков, древняя столица Польши. И оборонял город Стефан Чарнецкий. Нет, никакого особенного фанатизма – просто честно отбивался два месяца (на фоне всеобщего и стремительного разгрома это очень много). Однако и он «устал духом» и 19 октября 1655 года сдал город шведам.
Заработанной репутации вполне хватило, чтобы поле новогоднего объявления тотальной войны против шведских оккупантов возглавить армию. Проведя в течение полугода несколько сражений (с результатом 50 на 50) Чарнецкий добился главного – развеял миф о непобедимости шведской армии и заставил магнатов задуматься об очередной смене хозяина.
Одним из проявлений военного таланта гетмана стал стремительный марш из Великопольши в Мазовию. Этот бросок позволил полякам штурмом овладеть Варшавой и вызвать пламя восстания по всей стране. 26 ноября 1657 года на военном совете в Познани польское командование решило продолжать борьбу против Швеции до полного изгнания шведских войск с территории Речи Посполитой.
Дальше можно расписывать до бесконечности всю череду сражений. Но достаточно сказать, что здесь же, у Варшавы, поляки были разгромлены лично королём Швеции Карлом Густавом. Через всю страну по несколько раз проходили то шведские, то польские, то трансильванские, то брандебургские, то австрийские, то ещё бог помнит какие волны, сея смерть и разорение.
Чарнецкий метался со своей дивизией по всем театрам военных действий с самым различным результатом. Побывал он даже в Дании, возвращение его откуда и стало отчего-то легендарным и даже попало в польский гимн:
Jak Czarniecki do Poznania
Po szwedzkim zaborze
Война остановилась только со смертью израненного шведского монарха 37-летнего Карла Густава. Наследовавшему ему Карлу XI воевать было не с руки – он и читать-то еще не научился, ибо ему только исполнилось 5 лет. Это ещё раз – о роли личности.
В общем, роль недобитого при Монастырище Чарнецкого в спасении Польши велика. По сути дела он оказался единственным значимым польским магнатом, который ни на один день не изменил своей стране. Страна выжила, а следующий польский король – Ян III Собеский (кстати, умудрившийся трижды изменить за время событий Шведского Потопа) одержал решающие для сохранения Европы победы над турками – при Хотине в 1673-м и на Каленберге в 1683-м, навсегда остановившие движение Османской империи вглубь Европы.
А не помогла бы трахеотомическая трубочка? Вот то-то.
Изображение вверху: Николай Самокиш. Бой Богуна с Чарнецким под Монастырищем в 1653 г.
Свежие комментарии